Не ищу от стихов спасения
и не вижу я в них вреда.
У меня все дни - воскресения
и меня не заела среда.
Сочиняю вечно стихи мои,
Хоть и жажду иного счастья,
и рассказываю о Хихиморе,
чтоб к ней больше не возвращатьсяю
Она смотрит куда-то глазами
и покачивается, как челн,
и не в чувствах ее, не в разуме
Смысл всего, а черт знает в чем.
Астрология и алхимия,
повседневные ваши труды,
дорогая моя Хихимора,
все зависит от ерунды.
Все идет, пропадает пропадом,
остается лишь чувство любви.
Я годов занимался проводом
и сжигаю мои корабли.
Но, нарушив предел вероятия,
корабли мои не горят,
и тогда мне друзья-приятели
очень ласково говорят:
"Ступай, мне говорят, навстречу
удаче и врагу".
Согласен. Не противоречу.
Желаю и могу.
Могу в стихах добыть победу,
которую творю,
но так и следует поэту
и богатырю.
Неутомимым и усталым,
как все богатыри,
вхожу я со своим уставом
во все монастыри.
И если мой устав не понят,
а их устав старей,
Тогда меня монахи гонят
из монастырей.
В мои творенья не вникая,
шипят из-за угла,
и нет Америки, какая
меня б открыть могла.

Жаль дней, которые минут
бесследьем разозля,
и гибнут тысячи минут,
который раз зазря.
Я сам себе корежу жизнь,
валяя дурака.
От моря лжи до поля ржи
Дорога далека.
Но хорошо, что солнце жжет,
А стих предельно сжат.
И хорошо, что колос желт
накануне жатв.
И хорошо, что будет хлеб,
Когда его сберут, -
и хорошо, что были нэп,
и Вавилон, и Брут...
Я к цели не пришел еще,
и к ней идти века.
Дорога - это хорошо.
Дорога далека.
Пусть ложная скромность сказать не велит,
но все говорить мы вольны.
Я не был на фронте, но я инвалид
Отечественной войны.
На фронте дела обстояли хреново,
и стало поэтам не до стихов.
Поэзия - сильные руки хромого.
Я вечный твой раб, сумасшедший Глазков.